Oil on canvas, laid on board; 27.5х23.5 cm.
Private collection
LOT SOLD 70,080.00 GBP | 109,955.52 USD | 477,011 RUB 
26 NOVEMBER 2014 | LONDON

Oil on board laid on canvas; 56.50×80.00 cm.

Холст, масло; 139х213 см.
Государственная Третьяковская галерея, г. Москва

Замысел картины был подсказан Шишкину другим художником — Константином Савицким, который позже выступил в роли соавтора и изобразил фигуры медвежат. Эти медведи с некоторыми различиями в позах и количестве (сначала их было двое) фигурируют в подготовительных рисунках и эскизах. Животные получились у Савицкого столь удачно, что он даже расписался на картине вместе с Шишкиным. Сам Савицкий сообщил родным: «Картина продана за 4 тысячи, и я участник в 4-ю долю».
Приобретя картину, Третьяков снял подпись Савицкого, оставив авторство за Шишкиным, ведь в картине, говорил Третьяков, «начиная от замысла и кончая исполнением, всё говорит о манере живописи, о творческом методе, свойственных именно Шишкину».

Холст, масло; 100х74 см.
Частная коллекция

Холст, масло; 106×72 см.

Холст, масло; 105.5х74 см.
Частная коллекция

Oil on paper laid on canvas; 46×33 cm.
Private collection;
LOT SOLD 121,250 GBP | 5,825,018 RUB
30 NOV 2009 | LONDON

Холст, масло; 125×204 см.
Государственный Русский Музей, г. Санкт-Петербург

Холст, масло; 140х200 см.
Музей Русского Искусства, Киев, Украина

Несмотря на то, что лирика не была стихией Шишкина, он отдал ей дань. Среди работ Шишкина имеется одна, мимо которой обычно проходят исследователи. 
А она очень «шишкинская», поскольку в ней отчетливо обозначена тема леса, и вместе с тем представляет некое исключение, ибо в ней отложилось вроде бы не свойственное художнику состояние, близкое «унынию» произведений русских художников 1870-х годов. Картина эта называется «Первый снег» (1875). 
Все в ней сыро, мокро, вязко и тоскливо. Все необычно точно по ощущению, даже невольному осязанию изображенных хлябей, тяжелого, обмякшего снега, проступающей воды, не принимаемой землей, серого, сумрачного неба и неверного света, вносящего беспокойство в панораму поздней осени. Кажется, что реализм Шишкина достиг здесь апогея. Он ничего не утрирует, не акцентирует, не преувеличивает. Настроение создается самой унылой естественностью сырого промозглого леса.

Натурализм поднялся здесь до своих вершин. «Великое значение имеет практика, — говорил Шишкин. — Она одна только дает возможность художнику разобраться в той массе сырого материала, которую доставляет природа. Поэтому изучение природы необходимо для всякого художника, а для пейзажиста в особенности… Одно только безусловное подражание природе может вполне удовлетворить требованиям ландшафтного живописца. Картина с натуры должна быть без фантазии. Природу должно искать во всей ее простоте, рисунок должен следовать за ней во всех прихотях формы». 

Крамской замечал: «Когда он перед натурой, то точно в своей стихии, тут он смел и ловок, не задумывается… Я думаю, что это единственный у нас человек, который знает пейзаж ученым образом, в лучшем смысле…»

Картон, масло; 62х41 см.
Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан, Казань